По данным Федресурса (https://fedresurs.ru/) за первое полугодие 2023 г. было удовлетворено более половины всех заявленных по делу о банкротстве требований о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. Сумма взысканий с таких лиц составила более 217 млрд. руб.
Одним из ключевых вопросов, возникающих как у практикующих юристов, так непосредственно и у судов, является вопрос критерия определения объективного банкротства несостоятельного должника.
Согласно п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» объективное банкротство — это неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.
Формулировка вопроса, касающегося объективного банкротства, который участники спора и суд, должны поставить перед собой зависит от правого основания, вменяемого привлекаемого к субсидиарной ответственности лица.
Если правовым основанием выступает ст. 61.11 Закона о банкротстве — т.е. совершение действий, которые привели к банкротству компании, то исследуемым по делу вопросом будет вопрос влияние таких действий на финансовое состояние общества.
Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Если правовым основанием выступает ст. 61.12 Закона о банкротстве, т.е. не подача заявления о собственном банкротстве должника в суд, то исследуемым по делу вопросом будет вопрос даты возникновения у общества объективного банкротства.
Согласно п. 9. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.
Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.
Здесь отметим, что одним из способов защиты лица, привлекаемой к субсидиарной ответственности при установлении судом момента возникновения у должника признаков объективного банкротства, будет является предоставление суду информации о предпринятых в указанной ситуации действиях. В этой части, поименованный в вышеуказанном постановлении «экономически обоснованный план» подразумевает собой описание мероприятий и цели их совершения с точки зрения возможного вывода общества из состояния финансового кризиса. Отсутствие экономически обоснованного плана выхода общества из финансового кризиса предполагается — именно на привлекаемом к ответственности лице лежит бремя доказывания того, что такой план у него был и он предпринимал действия по его реализации.
В сложившейся к настоящему моменту судебной практике единого понимания того, как именно определять объективное банкротство нет. Общая для всех методология определения отсутствует.
Наиболее часто дату объективного банкротства определяют из соотношения суммы совокупных активов общества над его обязательствами (кредиторской задолженности) по данным бухгалтерского учета (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.06.2022 № Ф04-5998/2018 по делу № А75-2144/2017; Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10.02.2021 № Ф01-16128/2020 по делу № А43-35584/2017 и т.п.).
Вместе с тем, имеется судебная практика, которая, с учетом формулировки вышеуказанного п.4 Постановления №52 «реальная стоимость активов» указывает, что «наступление объективного банкротства обусловлено не стоимостью чистых активов, а фактом превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью активов. Чистые активы рассчитываются на основании данных бухгалтерского учета, а реальная стоимость активов — это их рыночная цена» (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.07.2022 № Ф06-61426/2020 по делу № А57-6120/2019).
Нередко ввиду отсутствия единой методологии определения даты наступления объективного банкротства суды назначают финансово-экономическую экспертизу (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06.09.2022 № Ф07-9455/2022 по делу № А56-67582/2015, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 30.06.2022 № Ф01-911/2022 по делу № А43-20583/2016 и т.п.).
Однако в пункт 8 Постановление Пленума ВАС РФ от 04.04.2014г. № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертиз» — разъяснено, что определяя круг и содержание вопросов, по которым необходимо провести экспертизу, суд исходит из того, что вопросы права и правовых последствий оценки доказательств не могут быть поставлены перед экспертом.
В связи чем, в назначении экспертизы по вопросу определения момента наступления объективного банкротства другая группа судов отказывают, ссылаясь на то, что такой вопрос имеет правовой характер, разрешение которого относится к компетенции суда (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 27.07.2022 N Ф10-651/2020 по делу N А08-2756/2018; Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 25.07.2023 № Ф03-3088/2023 по делу № А73-22265/2019 и т.п.).
Так, в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 31.07.2023 № Ф05-15263/2018 по делу № А40-161812/2016 была сформулирована следующая позиция «заключение эксперта, полученное по итогам производства судебной экспертизы по вопросам права, не может являться допустимым доказательством по делу, поскольку данное доказательство будет получено с нарушением закона».
Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020г. № 310-ЭС20-7837 по делу № А23-6235/2015 было дано разъяснение, согласно которому перед экспертом может быть поставлен только вопрос факта (в данном случае оценка финансового состояния должника).
Иными словами, по спору о субсидиарной ответственности может быть проведена финансово-экономическая экспертиза, которая, однако, не должна давать правовую характеристику деятельности должника в преддверии банкротства.
Учитывая требования указанного выше постановления Пленума ВАС РФ, третья группа судов, стремясь обеспечить сохранение своих судебных актов в вышестоящих инстанциях назначают по делу финансово-экономическую экспертизу, где перед экспертами ставят вопросы об оценке финансового состояния должника в динамике, т.е. такие вопросы носят экономический характер и не требуют правовой оценки положения должника в преддверии банкротства (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 04.03.2021 N Ф09-5517/18 по делу N А50-4538/2017; Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 12.09.2022 N Ф04-2749/2021 по делу N А45-32153/2018 и т.п.).
Последний подход представляется наиболее приемлемым с точки зрения формирования доказательной базы по делу и отвечает целям всестороннего и полного исследования доказательств, обеспечивая законность, обоснованность и мотивированность судебного акта. Однако получено по результатам такой экспертизы заключение будет выступать лишь одним из доказательств по делу.
Наиболее полно признаки объективного банкротства, как правовой категории, на наш взгляд были описаны в Постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 20.06.2023 № Ф01-2689/2023 по делу № А11-9043/2019: «Таким образом, отрицательная стоимость чистых активов организации на протяжении более двух лет свидетельствует о высоком риске банкротства организации. Однако данный критерий не является достаточным для того, чтобы утверждать о наступлении «объективного банкротства должника», о наступлении именно «критического момента, в который должник стал не способен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов». Бывают случаи, когда при снижении показателя чистых активов организация продолжает хозяйственную деятельность: идет реализация продукции, работникам выплачивается заработная плата, проводятся расчеты с кредиторами, в том числе за счет заемных средств. Организация предпринимает меры по выходу из сложившейся ситуации, имеет антикризисную программу. Все это дает основание полагать, что организация способна выйти из сложной финансовой ситуации. В иных случаях, отсутствие хозяйственной деятельности у должника, наличие задолженности по заработной плате, массовое увольнение работников, непринятие руководством и собственником реабилитационных мер либо исчерпание ранее разработанных антикризисных мер, свидетельствует об «умирании» компании и, следовательно, о наступлении ее «объективного банкротства»».
Таким образом, при доказывании возникновения у общества признаков объективного банкротства (без привязки к конкретному заявленному правовому основанию) следует исследовать следующую совокупность фактов:
1) Сведения о динамике изменения соотношения обязательств и совокупных активов общества (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.11.2023 N Ф05-1516/2023 по делу N А40-342109/2019), а также, по возможности, доказательства соответствия данных учета активов действительности (факт реального наличия отраженного в балансе имущества и его стоимость).
2) Сведения о финансовых результатах деятельности общества (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 12.10.2022 N Ф04-1303/2019 по делу N А45-42962/2018).
3) Наличие у общества признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества. При этом, само по себе наличие только таких признаков не является достаточным основанием для вывода о наличии у общества признаков объективного банкротства (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 05.10.2023 N Ф04-3413/2023 по делу N А75-2609/2022);
4) Прекращение исполнение обязательств по выплате заработной платы, коммунальных платежей, платежей по кредитным договорам, прочих схожих периодических платежей, в том числе налогам и сборам (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.09.2023 N Ф05-22601/2023 по делу N А40-234625/2021).
5) Момент начала массового увольнения, сокращения штата (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 20.06.2023 N Ф01-2689/2023 по делу N А11-9043/2019).
6) Прекращение ведения обществом хозяйственной деятельности (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.11.2022 N Ф05-3561/2021 по делу N А40-185592/2019), прекращения (расторжения) имеющихся у общества контрактов (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 11.08.2023 N Ф02-2855/2023, Ф02-2857/2023 по делу N А10-6733/2017) или продолжение ведение явно убыточной деятельности и, тем самым, наращивания кредиторской задолженности (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26.01.2023 N Ф04-6462/2022 по делу N А27-27568/2019).