Банк выдал обществу кредит на приобретение недвижимости. Общество, по профилю своей деятельности занимающееся как раз предоставлением недвижимости в аренду, заключило договор на покупку мяса у индивидуального предпринимателя на схожую сумму. ИП, выполнив поставку, но не получив оплату, обратился в суд. Документально между Обществом и ИП все было доказано и закреплено, суд требования удовлетворил, должник не возражал. После чего ИП инициирует банкротство Общества и его требования включены в реестр кредиторов. 

Банк заинтересовался, во-первых, непрофильной деятельностью общества. Насторожили его и коммуникации с ИП, с которым бизнес-деятельность до этого прецедента никогда не велась. Да, документы подтверждали поставку, да, судебный иск удовлетворен, а должник признает задолженность, – но сама сделка не преследовала достижения заявленных результатов. Проще говоря, эта сделка никому не была нужна, не интересна и не способствовала деятельности ни одной из сторон. 

Однако и апелляция, и кассация оставили решение без изменения. Прислушалась коллегия по экономическим спорам, ведь мнимость сделки в корне меняла бы исход дела о банкротстве. Так, КЭС обозначила процедуру проверки подозрительных требований – пристально рассматривать договоры и сделки ещё при формировании реестра кредиторов. Легче внимательно проверить на входе, чем затем тратить ценное время арбитражных управляющих по оспариванию сделок банкрота. 

Бдительность КЭС лишь подтвердила, что законодательная и исполнительная власти – на стороне и защите бизнеса, в том числе третьих лиц, таких, как банк. Но даже заинтересованным лицам приходится пробиваться через загруженность должностных судебных лиц и настойчиво отстаивать правду. Рост количества банкротных дел неизбежно приводит к изобретению новых схем, поиску новых лазеек для «спасения» последних средств. Так и кредиторы, их юристы, судебные органы – все должны дотошно проверять все документы, чтобы восстановить законные права пострадавших сторон.